Агрессия и аутоагрессия

В предыдущей статье мы проследили, как формируется садистичное Супер-Эго ребенка в результате запретов и ограничений со стороны тревожной матери. В этой статье я бы хотел поднять проблему агрессивности ребенка в адрес своих родителей и подавления этой агрессивности родителями.

Культура воспитания детей весьма гуманизировалась за последние 100 лет в результате просветительской деятельности психологов и гуманизации общества в целом, и воспитательная стратегия розг уже осталась в прошлом.

Сегодня многие психологи считают, что воспитание должно представлять собой лишь предоставление для ребенка возможностей для развития. Может сложиться впечатление, что воспитание ребенка – это только научение и обучение чему-то новому. Конечно, научение и обучение занимает значительное место в процессе воспитания, но, особенно на первых годах жизни, воспитание содержит в себе значительную долю запретов и принуждений, к которым приучают ребенка, что вызывает у него неудовольствие. Но, чаще всего, эту стратегию принуждения приходится проводить до конца подросткового возраста.

Необходимость принуждений связана, прежде всего, с тем, что культура человеческого общества и нормы социума не имеют генетического наследования. Для того чтобы человек стал человеком, ему приходится отказываться от весьма значительной своей животной части, именно которая и наследуется генетически. Поэтому при воспитании ребенка родителям приходится налагать множество запретов, по сути, на естественные желания.

Запреты и ограничения приходится вводить с момента, когда ребенок начинает ползать. Первый запрет – это запрет на свободу передвижения, который проявляется, например, в том, что ребенка помещают в манеж. Запрет на свободу передвижения действует, в той или иной форме, практически, до конца подросткового возраста (хотя многие родители пытаются сохранять его значительно дольше).

Следующий запрет, с которым сталкивается ребенок – это приучение к опрятности, который, вводит в определенные рамки естественную потребность в немедленном удовлетворении естественных потребностей. Сюда же относятся требования не пачкаться, не есть руками, мыть руки и другие, которые, по сути, являются противоестественными животной составляющей ребенка.

Также ребенка изолируют от половых отношений родителей, что вызывает у него ревность и любопытство. Родители порицают детский онанизм, препятствуют сексуальным играм детей в раннем возрасте и половым сношениям в подростковом возрасте, отодвигая в далекое будущее удовлетворение сексуальных желаний.

Также родители регулируют пищевые пристрастия ребенка, режим сна и бодрствования, дисциплинируют его, ограничивают проявление агрессивности и требуют послушания в других сферах, всякий раз фрустрируя желания ребенка тем или иным образом, вызывая его неудовольствие.

Именно ограничения естественных животных желаний очищает пространство, в котором может проходить научение и обучение. В цивилизованном обществе оно, конечно, должно проводиться без принуждения. А вот для того, чтобы ограничить естественные животные желания – приходится, по прежнему, прибегать к принуждению и запретам. И это вызывает у ребенка неудовольствие и ответную агрессию в адрес родителей, которую они подавляют.

При воспитании ребенка приходится прибегать к наказаниям, которые для маленького ребенка сводятся к угрозе отказа в любви со стороны родителей. Потребность в любви для ребенка оказывается более сильной, чем все инстинктивные удовольствия вместе взятые, и он постепенно подчиняется требованиям родителей, сохраняя для себя самое важное – их любовь. (См. также Стимулы к развитию)

Процесс воспитания очень сложный и многогранный и, конечно, не сводится только к запретам и принуждениям. Кроме научения и обучения центральное значение в воспитании имеет идентификация с родителями и другими воспитателями, которая возникает из-за любви к ним и желания быть похожим на объект любви. Это не только сознательное желание быть таким же как – но и бессознательный врожденный механизм, который заключается в интроекции, "впитывании" в свою личность личностных особенностей значимых фигур из окружения.

Способность к подражанию существует и у высокоразвитых животных в естественных условиях, но этот процесс проходит в рамках инстинктивного поведения. При воспитании ребенка стоит задача выйти за рамки инстинктивного поведения, поэтому в воспитании важную роль играет принуждение, которое, по сути, является агрессией со стороны родителей и других воспитателей. Идентификация в результате принуждения оказывается вынужденной. Не в силах противостоять давлению со стороны воспитателей, ребенок не только покоряется принуждению, но и признает это принуждение правомочным и справедливым, т.е. идентифицируется с принуждающим его воспитателем, интроецируя (впитывая) его требования. Такой процесс в психоанализе называется идентификацией с агрессором.

Идентификация с агрессором формирует в психике ребенка новое образование, которое в психоанализе называют ранним Супер-Эго – это инстанция, которая является комплексом норм, правил, запретов и требований воспитателей. Супер-Эго – по сути, является внутрипсихической инстанцией принуждения. Благодаря этому ребенок следует привитым ему нормам и требованиям, даже если рядом нет воспитателей. Это уже не просто страх наказания , а страх самонаказания. Супер-Эго – по сути, запускает внутрипсихический механизм аутоагрессии.

В предыдущей статье мы уже детально проанализировали процесс формирования раннего садистичного Супер-Эго у детей излишне тревожных матерей. Формирование нормального раннего Супер-Эго возникает в результате меньшего количества запретов, чем у тревожных матерей, но, все равно, связано с запретами и принуждениями. Умеренное количество запретов и принуждений оставляет ребенку предохранительный "клапан", через который выходит избыточная агрессия ребенка, не преобразованная в аутоагрессию Супер-Эго.

При переходе на кормление ложечкой родители часто сталкиваются с тем, что ребенок без видимой причины плотно смыкает губы и совершает движения головой, которые можно однозначно трактовать, как знак нет. Как можно объяснить подобное немотивированное упрямство ребенка? Конечно, это можно попытаться отнести к ранним вкусовым пристрастиям, но наблюдения показывают, что одну и ту же пищу ребенок может принимать охотно или выражать упрямое сопротивление.

Психоаналитик Рене Шпиц видит в этом нет ребенка подходящее средство, для выражения ответной агрессии в адрес воспитателя, которому брошено его собственное нет, многократно высказанное им в процессе запретов. Ребенок платит той же монетой за принуждения в процессе воспитания, разряжая подавленную в нем ответную агрессию.

Так происходит превращение пассивности в активность – это очень важный процесс в развитии личности ребенка. Ребенок требует учитывать свои желания и нежелания, в результате чего формируется личность ребенка. Пусть, пока это выглядит нелепо, но, тем не менее, к таким самоутверждениям недавно сформированного Я ребенка нужно относиться с должным уважением и соответствующим терпением, не ломая формирующуюся личность избыточным принуждением.

Агрессивность ребенка, таким образом, является естественным следствием процесса воспитания. И эту агрессию ребенок закономерно проявляет в адрес своих родителей: он кусает своих родителей, дерется с ними и закатывает им истерики. Это естественные ответные реакции на тяготы тяжелой детской жизни, полной запретов. Не простой вопрос: Как же поступать родителям в таких ситуациях? Но родители всегда должны помнить, что ребенок находится полностью в их власти и оказывается в конфликте между потребностью самоутверждения формирующейся личности и подавлением личности, неизбежным в процессе воспитания.

Первый бунт против родителей, происходящий около двух лет, был назван психоаналитиком Маргарет Малер конфликтом рапрошман (в переводе с фр. воссоединение). Ребенок начинает чувствовать свою независимость от матери и протестует против контроля своим агрессивным поведением, но одновременно очень нуждается в матери. Важно, чтобы мать была рядом, когда ребенок начинает осваивать окружающий мир, но не препятствовала ему в этом своим навязчивым контролем.

В возрасте трех лет бунт ребенка за свою независимость принимает наивысший накал и самые гротескные проявления, описанные советским психологом Л. С. Выготским как семизвездие кризиса трех лет. Этот возраст совпадает с расцветом Эдипова комплекса по Зигмунду Фрейду. Но притязания на единовластное обладание родителем противоположного пола можно рассматривать не только как результат сексуального влечения, но и утверждение своих личных прав.

Следующий тяжелый кризис происходит в пубертатном возрасте, когда подросток ломает много дров и, иногда, свою жизнь, для того, чтобы доказать, что он личность, с которой следует считаться.

Ребенком быть тяжело. Личность ребенка формируется в условиях подавления личности – и другого пути нет. Воспитателям, получается, необходимо пройти между Сциллой потворства и Харибдой деспотизма.

В статье Базальная тревога мы познакомились с чувством беспомощноcти младенца перед недружелюбным миром, в который он был рожден. Чувство беспомощности ребенок также испытывает в результате давления на него со стороны родителей, которого не избежать в процессе воспитания. Агрессивность ребенка подавляется, и ребенок подчиняется вследствие его зависимости от родителей и угрозы возмездия в виде лишения любви. Базальная тревога усиливается в значительной степени в результате конфликта между существующей зависимостью от родителей и бунтом против них. Если всегда победу одерживает подавление, вся агрессия ребенка преобразуется в Супер-Эго – он становится послушным и уступчивым интровертом. Подавление агрессии делает ребенка беззащитным, неспособным отстаивать свои права. «Эта беззащитность в сочетании со страхом возмездия, который сохраняется, несмотря на вытеснение враждебности, становится одним из могущественных факторов, объясняющих базальное чувство беспомощности невротика в потенциально враждебном мире», – пишет психоаналитик Карен Хорни в книге “Новые пути в психоанализе”. В результате «деформируется спонтанное утверждение ребенком своей личной инициативы, чувств, желаний, мнений, и он воспринимает мир вокруг себя как потенциально враждебный» – так формируется интроверсия и порождаются нарциссические нарушения личности.

Ситуация становится безвыходной, если родители объединяются против ребенка, когда ребенок не может манипулировать, искать защиты от мамы у папы, а от папы – у мамы. Или, если рядом нет доброй бабушки, которая всегда поймет и пожалеет. И ситуация оказывается совершенно безвыходной, если родители всегда единодушно и безоговорочно занимают сторону других воспитателей, таких как воспитатели детского сада или учителя школы – тогда ребенок оказывается загнанным в угол.

Тяжелые формы депрессии, называемыми клиническими, нередко, ставят в тупик психотерапевта. В кресло напротив садится сгорбившийся человек с черными кругами под глазами, потухшим взглядом и угрюмым видом, и начинает рассказывать о том, как он виновен в том, что оказался в такой ситуации. Он рассказывает череду событий, приведших его к такому состоянию, и на каждом этапе своего рассказа неизменно приходит к выводу, что во всем виноват только он один. Этот рассказ выглядит абсурдным, доводы не кажутся убедительными, и удивляет его упрямое желание обвинять себя. Если попытаться высказать оправдания в его адрес – он с убеждением опровергнет это оправдание и выразит новые еще более абсурдные доказательства своей виновности. Его настойчивые обвинения себя, построенные на причудливых доказательствах, очень напоминают паранойю. Разница заключается только в том, что при паранойе преследующий объект проецируется на реальных или воображаемых людей вовне, а при клинической депрессии преследующим объектом становится сам больной.

В случае более легкого проявления депрессии, мы не видим этого ярко выраженного самообвинения, но обнаруживаем низкую самооценку, неверие в свои силы и, чувство беспомощности, то есть обесценивание себя. Перед нами предстает схожая картина нападения на самого себя и преследования себя, как и в случае тяжелой депрессии, но менее яркая.

Что внутри депрессивной личности оказывается столь агрессивным, что способно уничтожить саму личность?

Мы уже познакомились в предыдущей статье с процессом формирования садистичного Супер-Эго в результате преследования тревожной матерью своего ребенка своими постоянными запретами. Полное подавление агрессивности ребенка также приводит к формированию садистичного Супер-Эго у ребенка – строгость родителей, которая может быть объективной и даже необходимой, превращается в садистичное преследование, с точки зрения беспомощного ребенка, если носит тотальный характер. Такое Супер-Эго в психоанализе еще называют архаичным.

Родители для ребенка – это боги. Боги, сформированные фантазией человека на заре цивилизации, выглядят страшными и угрожающими чудовищами: ужасная Кали, создательница и разрушительница жизни (архаическая мать), ужасный Хронос, пожирающий своих детей (архаический отец). Психология маленького ребенка схожа с психологией древнего человека, окружающий мир ему кажется угрожающим, полным ужасных чудовищ, которые в мифологии называются архаическими богами. Также и родители маленького ребенка, преследующие его своими запретами и угрозами наказания, выглядят для него архаическими богами, жестокими и бескомпромиссными. Из таких преследующих объектов формируется архаичное Супер-Эго маленького ребенка, базальная беспомощность которого делает образы родителей монстроподобными.

Архаичное Супер-Эго преследует человека всю жизнь. Оно оказывается монстром, живущим внутри, пожирающим личность, приводя к депрессии и даже суициду.

В процессе воспитания неизбежно приходится прибегать к репрессивным мерам в адрес ребенка, что вызывает его неудовольствие и ответную агрессию. Если строго пресекать все проявления агрессии ребенка в адрес родителей, запрещать проявлять любую агрессию к другим детям, которая неизбежно возникает в процессе конфликтов со сверстниками в песочнице, детском саду и школе – предохранительный "клапан" для выхода избыточной агрессии ребенка будет "запечатан", и вся агрессия будет превращена в аутоагрессию.

Такой ребенок чувствует себя беспомощным и виноватым. Во всех жизненных ситуациях он винит только себя, злится на себя и ненавидит себя. "Запечатанный клапан" не позволяет ему выражать агрессию, он не может постоять за себя в конфликтах с родителями, и, как следствие, не может постоять за себя в случае враждебного поведения со стороны сверстников. В результате, такой ребенок чувствует себя беспомощным не только из-за базальной тревоги, но и вследствие проигранных конфликтов с родителями и сверстниками. Он чувствует себя никудышным ничтожеством, но, будучи интровертом, держит свою боль внутри, не решаясь ни с кем ею поделиться. Да он и не верит, что может быть иначе, потому что картина мира уже сформирована.

В раннем детстве ребенок еще не чувствует тревогу преследования (персекуторную тревогу, как говорят психоаналитики). Но в подростковом возрасте он неизбежно попадает в ситуацию, которая ему кажется безвыходной. Обычно это бывает связано с невыносимой душевной болью в результате очередного унижения, очередного проигранного конфликта со сверстниками или родителями. Часто причиной бывает несчастная любовь, и часто – травля одноклассников, но могут быть и другие причины, которые могут казаться незначительными с точки зрения внешнего наблюдателя, потому что основной причиной является несчастная любовь в адрес родителей и травля самого себя. Подросток в отчаянии может попытаться, наконец, впервые поделиться своей болью с друзьями и родителями, и если не найдет понимания, может прийти к окончательному выводу о полной никчемности и бесперспективности своего существования. Яростный гнев на себя и невыносимая душевная боль может подвигнуть его на самый страшный поступок. Не следует думать, что такой подросток хотел умереть – ему было невыносимо жить, потому что архаичное Супер-Эго сожрало его Я.

читайте далее Страх потери объекта любви >>>
 
 
читайте также:
 
Гиперопека
 
Регрессия либидо, задержка и фиксация
 
Идентификация
 
Идентификация с агрессором
 
Превращение пассивности в активность и наоборот
 
Базальная тревога
 
Проекция
 
Взгляд на мать: комплекс Иокасты
 
Отцеубийство и детоубийство: комплекс Хроноса
 

Мне видится очевидным, что формирование Супер-Эго происходит не только благодаря распаду Эдипова комплекса в результате страха кастрации, как считал Фрейд. Формирование Супер-Эго происходит гораздо раньше полоролевой идентификации ребенка и является результатом процесса воспитания, первостепенное значение которого Фрейд отмечал только в формировании Супер-Эго у девочек, и отнес к второстепенным факторам в формировании Супер-Эго у мальчиков.

Кусание младенцем соска груди матери считается более ранним проявлением агрессии со стороны ребенка. Агрессивная составляющая мне не кажется в этом случае самоочевидной.

В психоанализе кусание груди младенцем традиционно объясняется тем, что у маленького ребенка либидо и агрессия еще слиты воедино, он не может их дифференцировать, а также еще не может и формировать амбивалентность. При этом утверждается, что агрессивность является влечением, т.е. носит инстинктивный характер, существуя изначально от рождения, наравне с другими влечениями, такими как инстинкт самосохранения и сексуальное влечение. После введения Фрейдом понятия инстинкта смерти, детскую агрессивность стали объяснять инстинктом смерти.

Не все психоаналитики считают агрессию ребенка инстинктивной и пытаются понять агрессивность ребенка как ответную реакцию на агрессивность родителей, неизбежно присутствующую в процессе воспитания.

Кусание младенцем груди матери в психоанализе принято называть оральным садизмом. Но может ребенок кусает грудь просто потому, что еще не научился пользоваться зубами?

Я признаю существование инстинктивного желания кусаться, свойственного всем детенышам хищных высокоразвитых животных. В таком случае, желание кусаться не является собственно агрессией, направленной на мать, а является неизбежным проявлением орального голода. Так, если волк кусает и съедает зайца, это не следует относить к особой агрессивности волков в адрес зайцев – а только к проявлению голода и инстинкта охотника.

Более того, кусание младенцем груди матери может быть проявлением любви, выраженном в желании ее съесть (см. также Наши кошмары первых дней жизни). Также как волк очень любит зайцев на обед.

Что же делать родителям упрямого ребенка, нежелающим кушать? Ответ давно известен: нужно предложить съесть одну ложку за маму, другую за папу, а потом за других родственников. А если ребенок, все же, отказывается есть, нужно проявить к его нежеланию уважение. Постоянное насильственное кормление приведет к хроническим нарушениям пищевого поведения и может проявиться в подростковом возрасте анорексией или булимией. Если ребенок выражает непреодолимое упрямство в процессе кормления – это тревожный знак и повод задуматься о том, что не так в отношениях с ребенком, и является причиной для обращения к психологу.