Контрперенос
(контртрансфер)

Контрперенос – это все, что связано с чувствами или действиями психоаналитика в связи с взаимодействием с пациентом. Это могут быть чувства, мысли, фантазии или картины, которые совершенно неожиданно возникают у психоаналитика. Это может проявляться меняющимся настроением, колебаниями интереса и скуки, появляющиеся как знаки бессознательных реакций психоаналитика. Он может забывать про сессии с пациентом или наоборот, чрезмерно продолжать время сессии, быть излишне доброжелательным или слишком строгим и критичным.

Это могут быть едва уловимые, почти незаметные отклонения в методах проведения психоанализа, или это могут быть серьезные нарушения аналитической позиции психоаналитика, которые могут привести к проблемам во взаимоотношениях между пациентом и психоаналитиком.

Контрперенос – это понятие, которое психоаналитики сегодня используют для обозначения эмоционального участия психоаналитика в отношениях с пациентом. Сегодня понятие контрпереноса используется как обозначение сложного явления, которое может служить как помехой, так и давать информацию для понимания психоаналитиком того, что происходит во взаимодействии с пациентом.

С психоаналитической точки зрения, перенос есть общее повседневное явление, которое окрашивает большинство, если не все наши отношения. Во взаимоотношениях с людьми, особенно, если они вызывают сильные чувства, мы используем опыт взаимоотношений со значимыми людьми в детстве в формировании шаблонов для наших нынешних позиций и ожиданий. Но в психоаналитической ситуации есть особая атмосфера для развития переноса – это приватность, деликатное поведение психоаналитика, его внимание и интерес к пациенту и, конечно, основное правило психоанализа говорить все, что приходит в голову. Все это является приглашением к психотерапевтической регрессии, что способствует развитию переноса. В связи с этим переносы становятся сильнее, четче, и занимают более доминирующую позицию, чем в повседневной жизни.

Перенос пациента, конечно, оказывает воздействие на психоаналитика. Чем сильнее трансферентные чувства у пациента, тем более сильные контртрансферентные чувства возникают у психоаналитика.

Англоязычный термин transference переводится на русский как перенос (или в транскрипции как трансфер). Соответственно термин counter-transference переводится как контрперенос (или в транскрипции как контртрансфер). Эти термины пришли в русский язык из английского, и являются попыткой перевода на английский язык немецких слов Übertragung и Gegenubertragung соответственно, которые и использовал сам Фрейд.

Сам Фрейд считал Gegenubertragung нежелательной помехой, мешающей работе психоаналитика, и никак эту концепцию не развивал (об этом далее).

В дореволюционных переводах работ Фрейда термин Gegenubertragung переводили на русский как противоперенос.

За время упадка психоанализа в коммунистической России прервалась связь с международным психоаналитическим сообществом. А когда с перестройкой вернулся в нашу страну психоанализ, пришло много новых статей по психоанализу, среди них особое место заняла статья британского психоаналитика Паулы Хайманн, которая утверждала, что контрперенос является неизбежным и даже полезным для понимания пациента (об этом далее). И в постперестроечной России стал активно использоваться перевод этого термина с английского как контрперенос.

Но, на самом деле, слова контрперенос или контртрансфер не очень подходят для обозначения того явления, которое они обозначают. Частица контр – часть сложных слов, обозначающая активное противодействие, противоположность тому, что выражено во второй части слова, например, контратака, контрмера, контрсанкция.

Контрперенос – это реакция психоаналитика на перенос пациента, эта реакция не должна уничтожать перенос пациента, а дополнять общую картину психоаналитического взаимодействия. (Хотя, впрочем, встречаются психоаналитики, которые своей неосознанной контртрансферентой реакцией подавляют перенос пациента. Например, в ответ на критику пациентом психоаналитика, тот может сказать: Вы должны учиться подавлять свою агрессию! Очевидно, что здесь затронут комплекс неполноценности самого психоаналитика.)

Конечно, контрперенос – это не противоперенос, было бы удачнее использовать дословный перевод слова Gegenubertragung на русский как встречный перенос. Но термин контрперенос стал особым термином, введенным Паулой Хайманн, а не Фрейдом, как способ понимания пациента психоаналитиком. Он является противоположностью встречному переносу психоаналитика, который считается нежелательным, потому что привносит личные переживания психоаналитика в аналитическое поле. Именно о негативном проявлении встречного переноса предостерегал Фрейд.

Суть психоаналитической ситуации заключается именно в том, чтобы позволить пациенту выражать то, о чем он думает или чувствует, независимо от того, какие чувства это может вызывать у психоаналитика. Поэтому чувства, возникающие у психоаналитика в адрес пациента, могут казаться очень вредным для психоаналитического процесса.

Фрейд считал встречный перенос (Gegenubertragung) помехой для анализа – как нарушение аналитической нейтральности и отклонение от нее. У Фрейда была идея, что психоаналитик должен быть хорошо отполированным зеркалом, чтобы отражать пациента, и чтобы тот мог увидеть себя в неискаженном виде. Под отражением, имеются в виду беспристрастные и непредвзятые объективные интерпретации. Для этого, по мнению Фрейда, требовалась нейтральность психоаналитика, чтобы он своим активным эмоциональным поведением не привносил в анализ свои чувства. А в случае прояления встречных переносных чувств зеркало оказывается неровным и в пятнах. Фрейд (1910) рассматривал встречный перенос как бессознательные реакции психоаналитика на пациента: ни один психоаналитик не может зайти дальше, чем позволяют его собственные комплексы и внутренние сопротивления. Хотя Фрейд и не нашел ничего полезного в том, что пациент вызывает у психоаналитика чувства, но был абсолютно прав, что комплексы психоаналитика создают непреодолимое препятствие для продвижения психоанализа. К сожалению, в современном психоанализе уделяется много внимания контрпереносу, как источнику понимания пациента, и очень редко замечается перенос самого психоаналитика на пациента, в который вложены личные чувства и фантазии самого психоаналитика, не связанные с пациентом.

В 1950 году Паула Хайманн опубликовала статью “О контрпереносе”, которая изменила классическую точку зрения на контрперенос. Ее идея такова, что контртрансферентные реакции, в той мере, в которой мы можем осознать их, можно использовать для того, чтобы лучше и на более глубоком уровне понимать пациента; что контрперенос на самом деле есть важный источник знаний о бессознательном пациента и, следовательно, является чем-то желательным для анализа. Хайманн говорит, что контрперенос предоставляет уникальную возможность исследовать бессознательные внутрипсихические конфликты и психологические защиты пациента. Эмоциональное отношение и реакции психоаналитика на пациента представляют собой один из важнейших инструментов в аналитической работе. Будучи внимательным к собственным реакциям, психоаналитик получает более глубокое понимание бессознательного, латентного материала, и невысказанных посланий со стороны пациента.

Хайманн включала в контрперенос все чувства и реакции аналитика, и не ограничивала его значение только иррациональными аспектами реакций. Контрперенос состоит из невротических и не невротических, сознательных и бессознательных реакций на переносы и на личность пациента. По ее мнению, контрперенос в бо́льшей степени является реакцией на бессознательные конфликты пациента, на то, как они развертываются в процессе аналитического взаимодействия пациента с психоаналитиком, и в меньшей степени являются признаком внутренних конфликтов и черт характера самого психоаналитика.

Итак, Хайманн вкладывает нечто совершенно новое в понятие контрпереноса: он "создается" пациентом и является частью его личности, во взаимодействии с психоаналитиком. Одновременно она указывает на опасности такой точки зрения. Психоаналитик должен избегать того, чтобы выступать также актером в драме, которую разыгрывает пациент, и кроме того, избегать бессознательной эксплуатации их отношений для собственных нужд. И психоаналитик не должен делиться своими чувствами с пациентом. Такая честность неизбежно превращается в исповедь и становится бременем для пациента.

По сравнению с классической точкой зрения на контрперенос, этот взгляд представляет собой нечто радикально новое. Чувства психоаналитика являются не только нарушающим фактором, но и чем-то неизбежным, даже чем-то желательным, потенциальным источником более глубокого понимания пациента. Но психоаналитику нужно научиться отличать собственные чувства к пациенту, от тех чувств, которые вызывает в нем собственно пациент.

Психоаналитик Андерс Захриссон (2008) описывает способ работы с контрпереносом:

Контрпереносы зарождаются за пределами сознания. То, что может достичь сознания, представляет собой знаки, которые говорят нам о том, что на нас что-то влияет, и, возможно, о том, как оно на нас влияет. Эти знаки появляются в форме мыслей, фантазий, импульсов к действию, настроений и чувств. Они могут не привлечь внимания, но можно их уловить, осознавать и использовать.

Итак, психоаналитик находится на сессии с пациентом, который говорит или молчит. Психоаналитик пытается понять, что происходит. Он пытается раскрыть эмоциональный, невысказанный внутренний мир пациента; пытается настроиться на настроение пациента. Он пытается понять пациента через свои собственные ассоциации, воображение, через мысли и чувства. Психоаналитик позволяет себе иметь чувства и мысли в адрес пациента, даже если они кажутся ему неприемлемыми. В этом процессе необходимо время от времени останавливаться и размышлять о том, что происходит, и что это значит. Это движение между полюсами эмпатии и рефлексии; между тем, чтобы чувствовать с пациентом, и тем, чтобы думать о пациенте.

Обычно это спокойная и ненапряженная работа, но иногда напряжение нарастает, и активируются сильные чувства. Психоаналитик рискует быть захваченным ими и быть выбитым из равновесия. И так оно и должно быть. Важные аспекты аналитической работы происходят в этой пограничной области, где аналитик находится на грани выпадения из аналитической позиции. Это необходимая часть аналитической работы. Психоаналитик должен быть выведен из равновесия, чтобы войти в контакт с внутренним состоянием пациента, и тем самым лучше его понять.

Психоаналитик Паула Хайманн (1950) писала, что, контрпереносы являются эманацией со стороны пациента. Но Андерс Захриссон (2008) подчеркивает, что если психоаналитик воспринимает это буквально и не учитывает свой собственный вклад во взаимодействие, он рискует вступить в клинически сомнительную практику, в анализ, основанный на контрпереносе, в котором психоаналитик некритичным образом использует свои собственные внутренние состояния (свои переносы) как основание для интерпретаций внутренних состояний пациента. Путаница происходит из-за того, что источником всех субъективных мыслей и чувств психоаналитика в сессии считают исключительно внутреннюю жизнь пациента.

Предположение, что все субъективные реакции терапевта являются эманацией пациента, конечно же, неверно. Они также имеют отношение к собственной жизни психоаналитика. Он не только реагирует на переносы пациента, пациент также пробуждает в нем чувства и фантазии из его личной истории. И эти реакции не являются эманациями пациента. Скорее они являются переносом аналитика на пациента.

Следовательно, для того, чтобы использовать свои контртрансферентные реакции в качестве аналитического инструмента, психоаналитик должен пристально рассмотреть все свои реакции и попытаться разобраться, что идет от пациента, а что является его собственным вкладом во взаимодействие. Без такой внутренней работы реакции психоаналитика не могут быть полезны. Психоаналитик Ханна Сигал (1977) очень ясно видит двойное лицо явлений контрпереноса в аналитической работе, когда пишет, что очень важно осознавать, что контрперенос – слуга прекрасный, но хозяин ужасный. Джелифф Смит (2000) имеет в виду то же самое, когда пишет, что контрперенос есть источник данных, но не источник доказательств.

Психоанализ и психоаналитическая психотерапия больше не рассматриваются, как объективный анализ субъективной жизни пациента, когда психоаналитик, обладающий особым знанием и свободно плавающим вниманием, может видеть душевную жизнь пациента объективным образом (видеть пациента насквозь). Вклад психоаналитика в процесс взаимоотношений сегодня считается более сложным. Здесь взаимоотношения пациента и психоаналитика мыслятся как встреча двух субъектов в интерсубъективном пространстве. Итак, мы можем отметить определяющий сдвиг во взглядах психоаналитиков, от объективного наблюдателя внутренней жизни другого человека к субъективному участнику, взаимодействующему с другим субъектом.

Джей Гринберг (2001) подытожил свой взгляд на эту новую точку зрения и на изменения в концептуализации психоаналитических отношений. Поскольку психоаналитик влияет на процесс и на переживания пациента различными способами, необходимо отслеживать присутствие суггестии (внушения) и личных аффектов в аналитической работе. И это влияние чаще не регистрируется на месте. Поскольку отыгрывания происходят нередко, необходимо прилагать усилия позднее, чтобы понять, что произошло.

По мнению Гринберга, субъективный вклад психоаналитика оказывает то воздействие, что ключевые психоаналитические понятия, такие как нейтральность и абстиненция, становятся понятиями мифическими и пустыми (и даже вредными). Субъективность присутствует повсеместно, беспристрастная объективность есть миф, и наш контрперенос – это тот воздух, которым дышат наши пациенты.

Паула Хайманн (1950) утверждала, что контртрансферентными чувствами не следует делиться с пациентом. Для пациента они будут ненужным бременем. Такие реакции следует прорабатывать через самоанализ, с помощью личного психоанализа и супервизий (интервизий).

Но субъективность психоаналитика является неизбежной частью психоаналитических отношений, и его реакции невозможно скрыть от пациента. Поэтому при необходимости их можно и нужно обсуждать с пациентом. Например, если пациент говорит, что ему кажется, что психоаналитик обескуражен его словами, и если это, в самом деле, так – в этом случае не следует отмалчиваться или отнекиваться, а нужно провести анализ своих контрпереносных чувств вместе с пациентом, и, обязательно, анализ чувств пациента, вызванных такой реакцией психоаналитика.

Собственно самораскрытие – это мысли, чувства и фантазии, о которых психоаналитик решает рассказать пациенту (конечно, он не должен рассказывать про подробности своей личной жизни). Здесь проблема становится более сложной и противоречивой. Сообщение пациенту контрпереносного содержания психоаналитиком может послужить на пользу аналитическому процессу, но также такая информация может нарушить взаимодействие пациента с психоаналитиком и даже закончиться разрывом. Поэтому намерения для такой открытости должны быть сознательными, четкими и продуманными. Здесь все зависит от подготовки и таланта психоаналитика.

Современный психоаналитик позволяет себе, чтобы на него влияло и эмоционально затрагивало то, что он обсуждает с пациентом. В то же время психоаналитик пытается сохранять способность осознавать свои чувства и не давать им доминировать над собой. Если ему удастся сохранить свою рефлексирующую позицию, контрперенос может быть полезен. Если он ее утратит, контрперенос станет угрозой для психоаналитических взаимоотношений.

читайте также:
 
Психоанализ: как работает психоаналитик и как это помогает
 
Внутрипсихический (интрапсихический) конфликт
 
Чарльз Бреннер. Роль психического конфликта в душевной жизни
 
Психологическая защита
 
Психоанализ и психоаналитическая психотерапия: в чем разница?
 
Что такое психотерапия?
 
Классический психоанализ в XXI веке